Свойственные маньякам. Часто серийные убийцы кажутся обыкновенными людьми, у них есть семьи и даже дети, именно поэтому следователи годами безуспешно пытаются их вычислить. Настоящие маньяки – это часто люди образованные, с и ранимой психикой, поэтому в своих они видят определенный смысл или даже миссию. Так что не стоит покупаться на разговоры о классической музыке и ранних работах Пикассо, лучше попытайся разглядеть следующие основные черты серийного убийцы.

ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ВАМПИРЫ

Маньяки в большинстве случаев имеют очень сильную энергетику. Такой человек не выделяется из толпы, но, общаясь с ним, ты тут же оказываешься под его влиянием.

Совет: Если ощущаешь дискомфорт в общении с человеком, понимаешь, что в его присутствии ты чувствуешь себя неуверенной и слабой, не иди у него на поводу.

ИСКУСНЫЕ МАНИПУЛЯТОРЫ

Часто причиной психических отклонений становятся детские обиды и комплексы, поэтому маньяки во взрослой жизни пытаются самоутвердиться путем манипуляции другими людьми. Они отлично чувствуют твои слабые места и пользуются этим.

Совет: При общении с незнакомыми людьми всегда держи ухо востро и не позволяй манипулировать своими мнением и действиями. Всегда твердо иди к своей цели и не отступай от намеченного пути.

ЛОЖНАЯ ВЕЖЛИВОСТЬ

При знакомстве этот человек будет самым милым, вежливым и галантным. Маньяки делают все возможное, чтобы расположить к себе жертву. Он может развлекать тебя шутками, рассказывать о невероятных приключениях во время отдыха с друзьями и о своей интересной работе. После такого подробного рассказа человека о себе ты легко можешь потерять бдительность и тоже стать чересчур откровенной.

Совет: Такие люди не любят светиться. Предложи ему сделать селфи и скажи, что выложишь фото в Instagram или отправишь его подруге.

НЕПРИМЕТНАЯ ВНЕШНОСТЬ

Большинство людей ждут опасности от бродяг или пьяниц, но, согласно статистике, большинство маньяков – это мужчины от 25 до 30 лет европейской внешности. Большинство из них имеют средний достаток или выше среднего.

Совет: Пробираясь поздно вечером домой по темным закоулкам, не стоит доверять опрятному водителю иномарки, который остановился, чтобы подвезти «милую девушку до дома».

Психологи уверяют, что люди с тихим голосом чаще всего крайне скрытны. Они легче входят в доверие, при этом не оставляя в памяти жертвы какого-то яркого образа.

Совет: Конечно, мы не призываем подозревать всех людей с тихим голосом в том, что они по ночам перевоплощаются в Джеков Потрошителей. Но если взять все вышеперечисленные приметы и добавить к ним тихий голос, то получится весьма правдивый портрет маньяка.

ДВОЙНАЯ ЖИЗНЬ

У многих маньяков были полноценные семьи, жены и дети. Такие люди могут вести двойную жизнь, о которой не догадываются даже самые близкие родственники.

Совет: Таких людей вычислить практически невозможно. Главное, помни, что доверять можно только тем, кого ты знаешь долгие годы. Серийным убийцей может быть кто угодно, даже та милая семейная пара, с которой ты познакомилась на отдыхе.

СТРАННАЯ РЕАКЦИЯ

Довольно уверенно играя роль нормального человека, маньяк время от времени все-таки может случайно выйти из образа, столкнувшись с каким-то раздражителем. Например, такой человек может совершенно нестандартно отреагировать на самую обычную ситуацию: долго и заливисто смеяться над упавшим ребенком, пытаться непременно догнать и пнуть кошку, которая перебежала ему дорогу, и т.д.

Совет: Если ты начинаешь замечать странности в поведении нового знакомого, которые смущают тебя, постарайся под благовидным предлогом распрощаться с ним и не соглашайся на новую встречу.

все слайды

Джон Дуглас, Марк Олшейкер

Как определить серийного убийцу. Из опыта сотрудника ФБР

…зло встанет все равно,
Хоть в недрах мира будь погребено.

Шекспир. «Гамлет», акт 1, сцена 2.

Эта книга – во многом плод совместных усилий, и ее могло бы вовсе не быть, если бы не удивительный талант и увлеченность каждого из участников работавшей над ней команды. Главные из них – наш редактор Лайза Дру и координатор проекта, она же «исполнительный продюсер» (она же жена Марка) Каролин Олшейкер. С самого начала эти женщины прониклись нашей мечтой, отдали ей свои силы, веру, любовь и добрый совет, всячески нас поддерживали и помогали воплотить ее в жизнь. Мы также выражаем глубокую признательность нашей одаренной исследовательнице Энн Хенниган; способной, неутомимой и неунывающей помощнице Лайзы Мэрисью Ручи; нашему агенту Джею Эктону, который первым признал важность того, что мы хотели предпринять, и помог в осуществлении планов.

Наша особая благодарность отцу Джона Джеку Дугласу за воспоминания и материалы о карьере сына, так тщательно собранные и так сильно облегчившие нам работу. И отцу Марка Беннету Олшейкеру, доктору медицины, за его советы и рекомендации в области судебной медицины, психиатрии и права. Нам обоим повезло, что у нас такие семьи и что их любовь и великодушие всегда с нами. Наконец, мы хотим выразить признательность и восхищение всем коллегам Джона по Академии ФБР в Квонтико. Это их личные качества и помощь сделали возможным восстановить хронологию событий. И поэтому им посвящается наша книга.

Джон Дуглас и Марк Олшейкер.

Я схожу в Ад

Я, должно быть, сошел в ад.

Таково было единственное логическое объяснение. Меня связали и раздели. Боль становилась невыносимой. Руки и ноги изодрали ножом. Влезли в каждое отверстие в теле. Я задыхался и давился от того, что в горло запихнули кляп. Острые предметы ввели в пенис и прямую кишку, и казалось, что меня разрывают на части. Я обливался потом. И вдруг понял, что происходило: меня до смерти пытали убийцы, насильники и совратители детей, от которых я за время службы избавил общество. И вот теперь я стал их добычей и был не в состоянии сопротивляться. Я знал, как действуют подобные типы – слишком много раз видел это. У них потребность помыкать и глумиться над жертвой. Решать: жить ей или умереть, а если умереть, то каким именно способом. Меня оставят в живых, пока тело способно выносить мучения. Будут приводить в чувство, если потеряю сознание или окажусь на грани смерти. И каждый раз причинять как можно больше боли. Так могло продолжаться многие дни. Они хотели показать, что я в полной их власти и завишу от их милости. И чем больше бы я кричал и чем больше молил об облегчении страданий, тем больше разжигал бы и подхлестывал самые темные стороны их воображения. Им бы доставило истинное удовольствие, если бы я вопил: «Ой, мамочки!» или умолял о пощаде и снисхождении. Такова была расплата за шесть лет моей службы, во время которой я охотился за худшими людьми на земле.

Мое сердце бешено колотилось. Я словно горел в огне. Тело пронзил болезненный укол, когда острую палочку еще глубже продвинули в пенис. Меня сотрясало в конвульсии. Боже, если я все еще жив, пошли мне быструю смерть. А если умер, избавь поскорее от адовых мук. Потом я увидел белый ослепительный свет, какой, как рассказывали, бывает в момент смерти. Я ожидал лицезреть Христа или ангелов, или по крайней мере дьявола – об этом я тоже слышал, – но видел один только яркий белый свет. Но вдруг я услышал голос. Успокаивающий, ободряющий голос. Такой умиротворяющий, какого я раньше ни разу не слышал: «Не волнуйся, Джон. Мы тебе поможем».

– Джон, вы меня слышите? Не волнуйтесь, расслабьтесь. Вы в госпитале. Вы очень больны, но мы стараемся вам помочь, – вот что в действительности сказала медицинская сестра. Она не имела ни малейшего представления, слышу я ее или нет, но беспрестанно повторяла успокаивающие слова. Хотя в тот момент я этого не сознавал – я был в коме и находился в реанимационном отделении. Шведской больницы в Сиэтле, где врачи боролись за мою жизнь. От капельниц внутривенного вливания трубки бежали вниз и скрывались в моем теле. Никто не ждал, что я выживу. Только-только наступил декабрь 1983 года, и мне исполнилось тридцать восемь лет.

Вся эта история началась на три недели раньше на другом конце страны. Я был в Нью-Йорке и читал лекцию об определении психологического портрета преступника перед тремястами пятьюдесятью сотрудниками полицейского управления Нью-Йорка и транспортной полиции, полицейских управлений Нассау и Лонг-Айленда. Я говорил об этом сотни раз и мог проделать все на одном автопилоте. Внезапно мой мозг перестал воспринимать окружающее, хотя я сознавал, что продолжаю говорить. Я покрылся холодным потом и спросил себя самого: и как ты думаешь управиться со всеми делами? В то время я заканчивал дело Уэйна Уильямса – убийцы малолетних из Атланты, – и дело о расстрелах чернокожих из оружия двадцать второго калибра (В США принято обозначение калибра в сотых долях дюйма.) в Буффало. Меня вызвали по делу Убийцы с тропы в Сан-Франциско. Я консультировал Скотленд-Ярд в связи с расследованием дела Йоркширского Потрошителя в Англии. Мотался на Аляску и обратно, работая над делом Роберта Хансена – пекаря из Анкориджа, который подцеплял проституток, заводил в глушь и убивал. На руках еще было дело о поджигателе синагог в Хартфорде, штат Коннектикут. А через неделю предстояло ехать в Сиэтл оказывать помощь оперативной группе в районе Грин-Ривер в деле, которое обещало стать одним из самых многочисленных серийных убийств в истории Америки: нападения совершались главным образом на проституток и бродяг в зоне между Сиэтлом и Такомой.

В последние шесть лет я разработал новый метод расследования преступлений и был единственным штатным сотрудником подразделения психологической службы – остальные работали главным образом инструкторами. У меня на руках образовалось одновременно полторы сотни активных дел, и я не имел ни одного дублера. Около 125 дней в году меня не видели в моем кабинете в Академии ФБР в Квонтико, штат Виргиния. На меня нещадно жали местные копы, хотя, справедливости ради, надо сказать, что и сами они подвергались немилосердному давлению со стороны общественности и родственников жертв, когда те требовали быстрого раскрытия преступления. К последним, кстати, я относился с большим пониманием. Я пытался распределить работу по степени важности, но новые просьбы сыпались на меня как из рога изобилия. Помощники в Квонтико смеялись и говорили, что я стал похож на шлюху – что бы ни предлагали, я не мог ответить «нет». На лекции в Нью-Йорке я говорил о психологических типах личности преступников, но мои мысли витали далеко – в Сиэтле. Не все в тамошней оперативной группе приняли меня с распростертыми объятиями. Каждый раз, когда в большом деле требовалась моя помощь, приходилось «продавать» свои методы с умом, потому что многие копы и чины из Бюро воспринимали их почти как колдовство. Нужно было выглядеть убедительным, но ни в коем случае не самоуверенным или заносчивым. Дать понять, что полицейские – профессионалы и трудяги, и в то же время уговорить принять мою помощь. Самое обескураживающее было то, что в отличие от традиционных агентов ФБР, которые действовали по принципу «только факты, мэм», я имел дело с мнениями. Я жил с постоянным сознанием, что если ошибусь, то уведу расследование от цели и в результате появятся новые жертвы. И к тому же поставлю под удар программу разработки методов определения психологического портрета преступника – дело, которое я всеми силами пытался поставить на ноги.

Прибавьте сюда перелеты: несколько раз я уже мотался на Аляску – пересекал четыре временные зоны, прыгал из самолета в самолет, до боли сжимая кулаки, несся на бреющем над самой водой и садился в кромешной тьме. И едва переговорив с местной полицией, летел в Сиэтл.

Блуждание мыслей продолжалось с минуту. Потом я сказал себе: «Эй, Дуглас, соберись! Возьми себя в руки!» И сумел побороть дурноту. Думаю, аудитория так ничего и не заметила. Но сам я не мог избавиться от предчувствия, что со мной должно произойти нечто трагическое.

Ощущение это осталось и когда я вернулся к себе в кабинет в Квонтико. И тогда я застраховал на дополнительную сумму жизнь и доходы, на случай если окажусь нетрудоспособным. Не могу сказать, почему я так поступил – кроме чувства страха для этого не было никакого реального повода. Я был измотан и пил, пожалуй, больше, чем требовалось, чтобы справиться со стрессом. Просыпался ночью от телефонного звонка, потому что кому-то срочно требовалась моя помощь. А прежде чем снова заснуть, надеясь на внутреннее прозрение, заставлял себя думать о деле. Теперь мне понятно, к чему вел такой образ жизни, но тогда я не мог его изменить. Перед тем как отправиться в аэропорт, я заехал в начальную школу, где моя жена Пэм учила читать умственно отсталых детей, и рассказал о дополнительной страховке.

Ужасы нашего городка. 😱
У одного из моих френдов обсуждают, можно ли распознать убийцу по лицу.

В связи с этим обсуждением, вспомнилась мне страшная история из моей молодости. Слушайте, дети 😊
Было мне тогда 22 года, на дворе 90-й год, лето. Поехала я на Комаровский рынок за продуктами, закупилась, в руках тяжёлый пакет, на плече сумочка, на ногах туфли на каблуках. Без каблуков в тот период я могла только мусор вынести, а в город ни-ни 😎.

Подхожу к троллейбусной остановке, там, естественно, полный аншлаг - не вбиться, я к таксистам, они ломят такую цену, что можно ещё один пакет продуктами набить их наваром за это расстояние. Ладно, думаю, словлю машинку и поеду или дешевле, или бесплатно, пусть утрутся! 😎

Выхожу на дорогу 💃🏻, красиво взмахиваю рукой 🙄, останавливается Лада восьмёра. «Не очень, конечно, но сойдёт»,- думаю я. За рулём мужчина лет около тридцати, чернявый, похож на цыгана, очень спокойный, спрашивает куда, я говорю адрес, он кивает в знак согласия, я сажусь, и мы едем.
Едем по Логойскому тракту, ему остаётся свернуть на Волгоградскую, где через 200 метров мой дом, но он не сворачивает. Я спрашиваю его почему, он отвечает, что мало бензина, я вижу на приборной панели горящую лампочку и несколько удивляюсь такому решению.

Мы заправляемся в конце Логойского тракта, и вместо того, чтобы выехать опять на Логойский, он выруливает на кольцевую дорогу. Я спрашиваю его о причине такого поступка, он говорит, что съедет в город на...(забыла, как называется, там где сейчас BIGZZ), объясняя это тем, что так ближе. Я прекрасно знаю, что дальше, поэтому сильно напрягаюсь внутренне.

В момент разговора мы встречаемся взлядами... и вот он, момент истины! Я вдруг вижу перед собой совершенно не того мужчину, к которму села в автомобиль. Пустой, стеклянный, леденящий душу взгляд! Он направлен внутрь, но не похож на задумчивость, скорее на остекленение мёртвых глаз. Кроме того, чел начинает что-то еле слышно бормотать себе под нос, разговаривая как бы сам с собой.

И тут я всё понимаю. Вдруг отчётливо всё понимаю. Меня будут убивать. Не просто насиловать, а именно убивать, я не выйду живой, если окажусь в лапах этого зверя. Это не «новый русский», это не суровый воровской авторитет со своими понятиями, это другая порода, не человеческая, инфернальная.

Тут надо оговорится, что я по своему характеру и психотипу в критических ситуациях от страха камененю, не бегу, не сопротивляюсь, не думаю, а тупо каменею. Я никогда не вступаю в физическое противоборство даже с женщинами, не то что с мужиками. На случай насилия моя позиция - сжать зубы, перетерпеть, не вызвать агрессии и остаться живой. Жизнь дороже.

Но в этот раз всё было по-другому.

С того момента, как я врубилась в тему, и пока мы ехали мимо очередного обещанного съезда в город, мой мозг начал судорожно анализировать и решать. Так, смотрим, дверь не заблокирована, кнопку вытягивать не понадобится, скорость 100, на ней выпрыгивать не имеет смысла, сделаю вид, что ничего не понимаю, буду ему улыбаться, пусть думает, что я овца, но скоро ему потребуется съезжать в лес, перед поворотом в девяносто градусов он максимально снизит скорость - это мой единственный шанс, соберись, приготовься, улыбайся, снижает: 80, 70, 60... вот и поворот виден, 30, выкручивает руль - резко открываю дверь, ветки деревьев громко её царапают, он тормозит, успевает схватить меня за лямку сумочки, выпрыгиваю, бегу, как горная лань на каблуках вскакиваю со спуска на кольцевую и бегу посередине дороги в сторону от съезда.

Я успеваю хорошенько отбежать, пока бесноватый разворачивается, он подъезжает медленно ко мне сзади, видимо надеясь снова увлечь меня в чрево машины, но появляется встречный автомобиль, и мой противник вдавливает педаль газа и уезжает.

Я бегу посередине дороги и всячески жестикулирую встречной машине мимикой и рукой без пакета. Самое смешное, что пакет с продуктами со мной 😀.

Дяденька на оранжевом Москвиче, как сейчас помню), останавливается. Я путанно пытаюсь объяснить ему ситуацию, умоляя не оставлять меня тут 🙏, да он и не собирался, сам очень напуган, возмущён и очень сочувствует. Слава Богу!!! Мой попутчик простой белорусский мужик, прямо как с картины наших мастаков, голубоглазый, с такими весёлыми льняными усами, добрейшей улыбкой, говорит на трасяночке, не хватает только соломенной шляпы. По всему видно, что человек не богат, а в девяностые кто не богат, тот беден, и я по приезду домой уговариваю моего спасителя взять хоть немного денег. Не взял, прям вот наотрез не взял.

Ну что, сказать, доехала я до дома бесплатно, конечно... 😌 А потом, оставив покупки дома и всучив маме насильно свою трёхлетнюю дочь, хоть она соглашалась побыть с ней только на время базара, я отправилась к соседке Вике напротив, где мы и пили с ней беленькую прямо до самого утра 🤕, рассуждая о привратностях жизни и человеческих судьбах.

а у вас были такие истории в жизни?

По мнению психологов, сделать это практически невозможно: как правило, это внешне милые, спокойные люди, благопристойные отцы семейств, любящие мужья и сыновья. Обычно они неконфликтны и умеют расположить к себе жертву, особенно маленьких детей.

Натура маньяка всегда двойственна: его звериная личина проявляется только в момент совершения преступления, поэтому чаще всего они признаются вменяемыми и способными отдавать отчет в своих действиях.

Окружающие воспринимают их положительно, поэтому серийного убийцу трудно узнать в толпе. И только художники при участии опытных психологов-криминалистов могут нарисовать психологический и внешний портрет серийного убийцы. «Художников по маньякам» сейчас очень мало, но именно при их помощи в свое время были пойманы Чикатило, Муханкин, «битцевский маньяк» и др.

Типология серийных убийц

По мотиву:

«Властолюбцы» («охотники за властью») - основной мотив - утверждение своего превосходства над беспомощной жертвой, стремление компенсировать ощущение собственной неполноценности. Типичные убийцы-властолюбцы: Боб Берделла, Дэвид Берковиц (он также и «убийца-визионер»).

«Сластолюбцы» (гедонисты) - совершают убийства ради получения сексуального удовлетворения или удовольствия. Примеры: Джеффри Дамер, Джон Уэйн Гейси, Питер Сатклифф.

«Визионеры» - психотичные (обычно страдающие шизофренией) убийцы с клиническим бредом и галлюцинациями. Классический пример - параноидный шизофреник Герберт Маллин, убивший в Калифорнии 13 человек ради того, чтобы предотвратить землетрясение. Так ему приказывали «голоса», которые он слышал.

«Миссионеры» - убийцы, считающие себя мстителями, очищающими общество от «грязи» - проституток, гомосексуалистов, евреев, «иностранцев» и т. д. Пример - Джо Франклин, Джон Бодкин Адамс.

По методу:

Организованные - серийные убийцы, у которых есть четкий план действий по выслеживанию и убийству жертвы. Если план дает осечку, они способны отложить его выполнение, то есть - держать свои желания под контролем. Стараются скрыть все улики, могущие привести к их поимке. Носят «маску нормальности», имеют нормальный или даже выше среднего интеллект, относительно хорошо адаптированы в социуме, но имеют глубокие расстройства личности. Пример - Андрей Чикатило.

Дезорганизованные - убийцы обычно с наличием тяжелого психического заболевания или умственно отсталые. Специально не выслеживают свои жертвы, не «работают» с ними (не обольщают), убивают «первого встречного». Не стараются скрыть улики и труп. Социально дезадаптированы, как правило, безработные или занимающиеся трудом, не требующим высокой квалификации и общения с людьми. Классический пример - Ричард Чейз.

Обычно серийных убийц редко можно однозначно отнести к одному из типов. Например, Джека-Потрошителя можно считать «миссионером», воображающим, что он избавляет общество от проституток, но также и гедонистом, так как он явно получал удовольствие от убийств.

В прессе сейчас модно писать о том, что Россия доросла до уровня Европы – вот и у нас свои брейвики появились. На самом деле это не совсем так, уверяют специалисты.

"Подобные случаи в России были всегда, просто раньше для совершения убийств психически больные использовали подручные средства – нож, топор, молоток, вилку. В итоге их жертвами становились один – два человека", – говорит психолог Марк Сандомирский. Сегодня изменилось орудие убийства, в остальном все осталось по-прежнему. Кстати, массовые расстрелы имели место еще в СССР, но тогда они случались в армии – единственном месте, где озверевший гражданин имел доступ к огнестрельному оружию.

Потенциальных массовых убийц в стране хватает: по приблизительным подсчетам, в столице их около тысячи, всего в России – около 10 тысяч. Как подсчитывали? Очень просто. Именно столько людей состоят в сообществах догхантеров в Интернете. Американская психиатрия учит, что каждый второй серийный убийца животных становится серийным либо массовым убийцей людей.

"Специалист по серийным убийцам в ФБР Джон Дуглас говорил, что поджоги и жестокость к животным – два из трех сигналов, указывающих на то, что человек может стать серийным убийцей, – отмечает психолог Сергей Шевцов-Ланг. – Догхантеры ведут борьбу за чистоту городских улиц. В первую очередь, это психически неполноценные личности, вымещающие на собаках свою ненависть к окружающему миру. Убийство животных для таких людей – один из способов реализовать свои маниакальные наклонности. Психологический портрет подобного человека складывается из таких качеств, как трусость, агрессия, цинизм, садизм, несформировавшиеся морально-этические нормы. Эти люди получают удовольствие от процесса убийства".

Зоосадистов в советские времена отправляли на принудительное лечение в психиатрические больницы вместе с любителями раскапывать могилы, мужчинами, желающими ходить в женских колготках, и прочими странноватыми гражданами.

Сегодня принудительная психиатрическая помощь запрещена по закону. А зря, считают некоторые врачи. "Нужно в корне менять отношение к современной психиатрической помощи. Возвращать психиатрам права, которые они имели в советское время: изымать больного человека из общества, освидетельствовать его и передавать документы в суд для решения о принудительном лечении... В Москве уже были случаи, когда человек стрелял из окна по людям, другой порезал нескольких ножом. Психиатрия сегодня не может защитить от больного ни его самого, ни общество", – переживает психиатр Михаил Виноградов.

Можно ли как-то распознать потенциального убийцу? Над этим вопросом психиатры ломают головы уже не одно столетие. Одним из первых исследователей серийных и массовых убийц был итальянец Чезаре Ломброзо. Отечественная психиатрия относится к его трудам скептически. А зря – именно Ломброзо составил типологию преступников, которая используется до сих пор. "Единственное, что не нашло подтверждения – это попытки Ломброзо вычислять прирожденных убийц по их внешности", – говорит Марк Сандомирский. Однако были у итальянца и психологические критерии. Именно они и вошли в современную американскую науку. Например, Ломброзо считал, что основными качествами прирожденных убийц женского пола являются отсутствие материнского инстинкта и половая распущенность.

Правда, эти критерии, по словам Сандомирского, сегодня применять трудно: "С одной стороны, это две заповеди – "не убий" и "не прелюбодействуй". Однако сексуальную распущенность сегодня огромное число людей уже не считают злом".

Первым признаком потенциального массового убийцы является депрессия – все они убивали, чтобы хотя бы на время убежать от душевной боли. "Плюс еще это расширенное самоубийство – человек больше не может терпеть страданий и хочет забрать на тот свет заодно еще кого-то", – говорит психолог. Вдвоем или втроем и умирать не страшно. Однако далеко не всегда массовые убийцы в итоге осмеливаются себя застрелить. Впрочем, вычислять маньяка по депрессии – дело не самое благодарное. "Представления обывателя о депрессии сильно отличаются от реальности, – констатирует Марк Сандомирский. – Иногда приходится слышать: у меня вчера была депрессия! Да не депрессия у тебя была, а перепады настроения. Настоящая депрессия протекает годами".

Следующий признак потенциального убийцы – застенчивость. Будущий маньяк еще в детстве не дружит со сверстниками, на работе сторонится коллектива, у него проблемы в отношениях с противоположным полом. "Но и это еще не достоверный критерий, – предупреждает Сандомирский. – В обществе немало тихих людей, а также просто индивидуалистов, которые от дружного коллектива любят держаться в стороне".

Зато психиатрами достоверно доказано: люди, склонные к насилию, чаще всего придерживаются ксенофобских и националистических убеждений.

Одним словом, вычислить маньяка сложно, но можно. Для достоверности нужен математический алгоритм, специальная компьютерная программа. Марк Сандомирский полагает, что подобную программу могут разработать в ближайшие нескольких лет. Тогда потенциальных убийц можно будет вычислять прямо в блогах. Вычислять – и отправлять на принудительное лечение, как предлагает психиатр Виноградов.

В целом же ситуация плачевная. Уровень агрессии в обществе растет, подрастает новое поколение "жесть", догхантеры множатся как грибы, полиция как не чесалась, так и не чешется.

Как говорят в таких ситуациях в России – куды бечь?